Развитие действия. Разглагольствования Феклуши изобличают
ее невежество, но для Глаши, да и для других жителей Калинова —
это единственный источник информации.
«Катерина несет в себе высокое нравственное начало, она не может
обманывать, а вся мораль «темного царства» построена на обмане.
Варвара говорит об этом не стесняясь. Страх чаще всего рождает
обман и лицемерие — это своеобразная защита, но там, где страх,
ничего хорошего быть не может» (М. М. Дунаев).
Катерина: Обманывать-то я не умею, скрыть-то ничего не могу.
В ар в ар а: Ну, а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты жи-
вешь! У нас весь дом на том держится. И я не обманщица была,
да выучилась, когда нужно стало.
Катерина не может принять ложь как основу жизни. В этой же
сцене в разговоре с Варварой Катерина пытается побороть в себе
все мысли о Борисе, она хочет запретить себе думать о нем. Она
думает, что у нее хватит сил для борьбы с искушением страсти, и
хватило бы, если бы не стечение обстоятельств.
Наставления Кабанихи своему сыну выглядят нелепо, если
учесть, что до появления Кабанихи и Тихона Катерина говорила о
своем характере: «Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно,
не дай Бог этому случиться! А уж коли мне очень здесь опостынет,
так не удержать меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу
кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь». В этих
словах звучит сила протеста против порядков Кабановой, являющейся
главной виновницей «неволи».
После унизительных наставлений Кабановой Катерина «стоит как
будто в оцепенении». Тихону и впрямь стыдно за мать.
Неожиданно Катерина страстно начинает умолять Тихона не оставлять
ее одну, взять с собой в поездку по торговым делам. Катерина
умоляет его взять с нее страшную клятву верности. Она понимает, что
с отъездом мужа мечта о любви к Борису может сбыться. Но Тихон,
конечно же, не слышит Катерину, он сам мечтает вырваться из-под
опеки матери.
В шестом явлении Кабанова самовыражается: она боится будущего,
потому что понимает, что будущее не за ней. Но в настоящем
надо надевать грозную маску, чтобы боялись: «Так-то вот старина-то
и выводится. В другой дом-то и взойти-то не хочется. А и взойдешь-то,
так плюнешь да вон скорее. Что будет, когда старики перемрут, как
будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не
увижу ничего».
Действие второе заканчивается «сценой с ключом». Варвара отдает
Катерине ключ от калитки. Катерина с ужасом отказывается от
него. Но ключ у нее в руке: бросить или не бросить? Постепенно она
себя убеждает в том, что сама судьба, видно, этого хочет. Не без труда
победило искушение, но все-таки победило.
Катерина не сдается греху без тяжелой борьбы, но почему же
она поддается греху? Почему не побеждает в ней добродетель? Ответ
самой Катерины все проясняет: «А горька неволя, ох, как горька!
Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь!
Живу, маюся, просвету себе не вижу! Да и не увижу, знать! Что дальше,
то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.) Кабы
не свекровь! Сокрушила она меня… от нее-то и дом мне опостылел;
стены-то даже противны. (Задумчиво смотрит на ключ.) Бросить
его? Разумеется, надо бросить. И как он это ко мне попал? На соблазн,
на пагубу мою. (Прислушивается.) Ах, кто-то идет. Так сердце
и упало. (Прячет ключ в карман.) Нет!.. Никого!.. Что я так испугалась!
И ключ спрятала… Ну, уж знать, так ему и быть! Видно, сама
судьба того хочет! <..> Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне
хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то!.. Бросить
ключ! Нет, ни за что на свете! Он мой теперь… Будь что будет,
а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорей!.. »
В монологе много восклицательных, вопросительных знаков,
многоточий, авторских ремарок, которые подчеркивают внутреннюю
борьбу Катерины.
