Развитие действия. Действие открывается беседой Кабановой
и Феклуши о тяжелых временах. Представления о мире выдают дре-
мучесть и необразованность обеих, но по-своему они чувствуют, что
наступают трудные времена.
Дикой вступает в разговор с Кабановой. Она смело ему противоречит,
да он уже не сыплет ругательствами. Тон речи его меняется,
и он даже откровенничает с Марфой Игнатьевной: «.. .да что же ты
прикажешь с собой делать, когда сердце у меня такое! Ведь уже знаю,
что надо отдать, а все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе должен
отдать, а приди ты у меня просить — обругаю. Я отдать отдам, а обругаю
! Потому — только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутрен-
ную разжигать станет; всю нутренную вот разжигает, да и только;
ну, и в те поры ни за что обругаю человека». Дикой совершенно
искренне признается в своем самодурстве. Страсть к деньгам
исковеркала его натуру, изуродовала душу.
Кабаниха не столь привязана к деньгам, они не имеют над ней
такой власти, как над Диким. Она предпочитает замучить своих домашних
всякими наставлениями, чтобы шагу не могли ступить от
страха перед ней. Ее тирания над домашними более изощренная,
чем у Дикого.
Монолог Кулигина при встрече с Борисом звучит прямым обличением
самодурства: «У всех давно ворота, сударь, заперты и собаки
спущены. Вы думаете, они дело делают, либо Богу молятся? Нет,
сударь. И не от воров они запираются, а чтоб люди не видели, как
они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И что слез льется
за этими запорами невидимых и неслышимых! Да что вам говорить,
сударь! По себе можете судить. И что, сударь, за этими замками разврату
темного да пьянства! И все шито да крыто — никто ничего не
видит и не знает, видит только один Бог!»
От этих слов становится страшно, потому что дикие, развращенные
нравы калечат человеческие души, превращают их, с одной стороны,
в диких и кабаних, с другой, — их жертвами становятся невинные
сердца, которые приспосабливаются лгать и лицемерить или кончают
жизнь самоубийством.
Развернутую характеристику «темного царства» дал Добролюбов
в своей статье «Луч света в темном царстве». Облик «темного
царства», обрисованного Кулигиным, является своего рода предостережением
для Бориса, но что он может ему противопоставить? —
Любовь! Любовь свободна в своих проявлениях, она толкает людей
на безумные поступки. Но законы надо все же соблюдать, об этом
его предупреждает Кудряш, который гуляет с Варварой. Кудряш хоть
и удалой малый и даже легкомысленный в отношениях с женщинами,
но и он понимает, что любовь к замужней женщине может кончиться
трагедией:
Кудряш : Эх, Борис Григорьевич, бросить надоть!
Борис: Легко сказать — бросить! Тебе это, может быть, все равно;
ты одну бросишь, а другую найдешь. А я не могу этого! Уж я коли
полюбил…
Кудряш: Ведь это значит, вы ее совсем загубить хотите, Борис
Григорьевич!
Кудряш вырос в этом городке, научился приспосабливаться
к «жестоким нравам», и чувствует себя даже неплохо, но и он понимает,
что связь Бориса с Катериной обернется бедой для жены Тихона.
Кудряш : Только вы смотрите — себе хлопот не наделайте, да
и ее-то в беду не введите! Положим, хоть у нее муж и дурак, да свекровь-
то больно люта.
В третьем явлении появляется Катерина. Она пришла на свидание
с Борисом. В ее позе, движениях чувствуется все та же внутренняя
борьба, она хоть и пришла на любовное свидание, но еще надеется
избежать греха прелюбодеяния.
Катерина: Поди от меня! Поди прочь, окаянный человек! Ты
знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда!
Ведь он камнем ляжет на душу, камнем.
Б ори с: Не гоните меня!
Катерина: Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель
мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить, до гробовой доски…
Катерина очень религиозна, и таинство брака, освященное в церкви,
свято для нее («до гробовой доски»), но вспыхнувшая страсть,
лишила ее воли, которая удержала бы от рокового шага. Она вышла
замуж без любви, по воле родителей, но потребность любви не исчезает
в женщине после замужества. Катерина хотела любить мужа,
но он не позволил этого, во всем подчиняясь воле матери. Он,
конечно, любил ее по-своему, но страстная, свободная натура Катерины
искала любви до самозабвения, до самопожертвования. Она
жестоко страдает, борьба с искушением лишает ее воли, но не лишает
знания того, на какое преступление она идет. Грех прелюбодеяния —
это один из страшных грехов.
К а т е р и н а: Как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом,
ночью иду к тебе.
Борис: Ваша воля была на то.
Катерина: Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не
пошла бы я к тебе. {Поднимает глаза и смотрит на Бориса.)
Небольшое молчание.
Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь? {Кидается
к нему на шею.)
Очень важная ремарка «Поднимает глаза и смотрит на Бориса»,
а затем ремарка «Молчание» — за этими ремарками рождается новая
Катерина, способная умереть за свою любовь.
Борьба окончена, любовь и страсть победили, но и смерть уже
близко, и она это чувствует.
Катерина: Знаешь что? Теперь мне умереть вдруг захотелось!
Борис: Зачем умирать, коли нам жить так хорошо?
К а т е р и н а: Нет, мне не жить! Уж я знаю, что не жить.
Она уже ничего не боится. Сильные натуры не знают страха. Борис
не относился к их числу, поэтому он говорит, что об их тайных
свиданиях никто не узнает. Но Катерина хорошо осознает последствия
своей греховной любви.
Катерина: Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли людского
суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех
здесь, на земле натерпишься.
