Темное царство покорности и слепого страха подтачивает у Островского две силы: разум, здравый смысл, просвещенность, проповедуемые Кулигиным, и стихийный протест Катерины, которая — пусть бессознательно, не рассуждая,— своей искренностью и безоглядностью чувств этому миру враждебна.
О Кулигине стоит сказать особо. Именно ему дана в пьесе контрастная тень в виде странницы Феклуши. Для обывателей Калинова Феклуша не просто разносчик новостей, по своего рода кладезь премудрости, доморощенный философ и мыслитель, поставляющий в купеческие дома пищу духовную. Зная, чего от нее ждут, Феклуша нахвалиться не может Калиновом, где «добродетельные люди живут» и все делается «прохладно и благочинно». Какая уж прохлада в такую духоту! Но, подлаживаясь под понятия Кабанихи и стремясь запугать обывателей тем, что находится за околицей Калинова, странница не жалеет ядовитых слов для обличения суеты сует в грешной Москве, где уже и огненного змия запрягают (отголосок открытия первой железной дороги), и вообще время «короче становится».
Кулигин знает, что время тут ни при чем. У него короткие отношения со временем, хотя бы потому, что он механик-изобретатель и, помимо прочего, часовщик. Редкий случай у Островского: фамилия героя прозрачно намекает на прототип — гениального изобретателя-самоучку Ивана Петровича Кулибина. Изобретатель прожектора, семафорного телеграфа, диковинных часов, Кулибин умер раньше, чем родился Островский, но остался легендой в приволжских краях. Чтобы автора не упрекнули в идеализации, наивной выдумке (да где, мол, в российской провинции такие Кулибины?), он решился на своего рода историческую цитату.
Кулигин в «Грозе», правду сказать, тоже достаточно робок, благоразумен, тем более что Дикой за одну выдержку из Державина, показавшуюся ему вольностью, готов отправить «фальшивого мужичонка» к городничему. Сам Кулигин называет себя «маленьким человеком». Но этот мечтатель, антипод Феклуши, верует, что просвещение уничтожит страх, как придуманный им громоотвод лишает силы молнию. По обычным, нормальным понятиям Кулигин человек смирный, безропотный, но по меркам Калинова едва ль не революционер. Правда же в том, что за ним будущее.
У постановщика спектакля есть возможность выдвинуть эту фигуру вперед, увидеть в ней опору стихийному порыву Катерины.