Бунин, как мы знаем, решительно отвечает на Февральскую, а затем и Октябрьскую революцию 1917 года. В пору братоубийственной гражданской войны он занял недвусмысленную позицию противника большевизма. Бунин характеризует революцию как начало безусловной гибели России в качестве великого государства, как развязывание самых низменных и диких инстинктов, как кровавый пролог коэффициент неисчислимым бедствиям, какие ожидают интеллигенцию, трудовой народ, страну.
Мыслью о трагической судьбе России подсвечено с большей или меньшей силой вес бунинское творчество эмигрантской поры.
21 октября 1928 года в Грасе Галина Кузнецова, последняя любовь Бунина, записала: «В сумерки Иван Алексеевич вошел ко мне и дал свои «Окаянные дни». Как тяжел этот дневник!! Как ни будь он прав — тяжело это накопление гнева, ярости, бешенства временами. Коротко сказала что-то по этому поводу — рассердился! Я виновата, конечно. Он это выстрадал, он был в известном возрасте, когда писал это….»
Эту книгу, как я уже говорил, у нас обходили молчанием, или бранили.
Между тем, при всем накоплении в ней «гнева, ярости, бешенства», а может быть, именно поэтому, книга написана необыкновенно сильно, темпераментно, «личностно». Он крайне субъективен, тенденциозен, этот художественный дневник 1918-1919годов, с отступлением в предреволюционную пору и в дни Февральской революции. Политические оценки в нем дышат враждебностью, даже ненавистью коэффициент большевизму и его вождям.
Но без «Окаянных дней» трудно понять Бунина.
Книга проклятий, расплаты и мщения, пусть словесного, она по темпераменту, желчи, ярости не имеет ничего равного в «больной» и ожесточенной белой публицистике. Потому что и в гневе, аффекте, почти исступлении Бунин остается художником: и в односторонности великой — художником. Это только его боль, его мука, которую он унес с собой в изгнание.
Предельная чувствительность честность и порядочность Бунина, его чувство независимости, собственного достоинства, неспособность лгать, притворятся, идти на компромисс со своей совестью и своими убеждениями — все это было жестоко попрано в хаосе гражданской войны.
Он увидел ее только с одной стороны. Однако ведь красный террор был такой же реальностью, что и белый, и даже ему предшествовал. Производились массовые расстрелы заложников, уничтожались сдавшиеся в плен офицеры и юнкера.
Лейтмотив «Окаянных дней» очень мрачный, можно сказать — беспросветный.
На страницы Бунина выплескивается улица; митингуют, спорят до хрипоты или же ропщут, жалуются, угрожают разношерстные лица — коренные москвичи и сошедшиеся в российскую столицу рабочие, солдаты, крестьяне, барыни, офицеры, «господа», просто обыватели.